ШАОЛИНЬ

КРАСНОЯРСК СТАЛ ЦЕНТРОМ РОССИЙСКОГО ШАОЛИНЯ

Анатолий Ковган: “Чем больше изучал Китай, тем больше понимал Россию”

Шаолинь для большинства россиян в первую очередь ассоциируется с красивыми киносказками, которые потоком хлынули к нам из гонконгского Голливуда в конце восьмидесятых годов. Трудно поверить, но некоторые сибиряки решились на невозможное – создать на берегах Енисея свой Шаолинь.

Семь лет назад Красноярск стал первым городом в России, где появился клуб традиционного кунфу Шаолинь. Сейчас у клуба два филиала – в Москве и Санкт-Петербурге. Президент этого клуба, послушник Шаолиньского монастыря, долгие годы проживший в Китае, Анатолий КОВГАН (Ши ХЭН ВУ) – сегодня в гостях у “Аргументов и фактов на Енисее”.

ВЫБОР ПУТИ

- Немало людей прошло через увлечение Востоком, но для большинства это осталось на уровне хобби, для вас же стало смыслом жизни. Почему?

- Я с ранней юности знал, что буду заниматься Шаолинем. Сначала я, как и многие начинал с каратэ. Это было еще в конце семидесятых годов. Все тогда было на самопальном уровне, никакой серьезной информации не было. Доходило до смешного. Однажды тренер по каратэ пришел к ученикам и с торжественным видом произнес: “Сегодня я вам покажу великую вещь, только никому не говорите об этом”. Он развернул лист ватмана, на котором от руки был нарисован портрет Брюса Ли, раскрашенный карандашами… Когда настало время выбора жизненного пути, то именно Шаолинь оказался для меня наиболее интересным.

- А не страшно было связывать свои жизненные планы с такой далекой от России культурой?

- Не страшно. Боевые искусства это только часть культуры, а не наоборот. В свою очередь культура – продукт философии. По крайней мере, эта последовательность верна для Китая. Начав заниматься боевыми искусствами, я пришел к убеждению, что еще нужно и разбираться в философии, хорошо знать китайский язык. Научиться можно только у настоящих мастеров, а для этого с ними надо общаться.

- И вы отправились в Китай…

- Я работал преподавателем русского языка в Сиане. Учил детей. Времени свободного у меня было предостаточно и я поездил по этой стране, при этом почти не общаясь с соотечественниками. Месяца через три я уже начал думать по-китайски. Именно в это время понял, что на самом деле мышление не зависит от языка. Оно легко приспосабливается и к китайскому, и к русскому языку. Конечно, у тех же китайцев есть свои особенности, но когда долго с ними общаешься, то не видишь никакой разницы. Поэтому мне удалось достаточно легко адаптироваться в Шаолиньском монастыре.

ДУХ И ТЕЛО

- Вокруг Шаолиня существует множество мифов. Насколько они соответствуют действительности?

- Я прожил в монастыре несколько лет и главный вывод, который я сделал для себя: Шаолинь это общий ребенок китайской, индийской и ряда других цивилизаций. Я не увидел в конкретных мастерах и монахах китайцев. И легко мне было еще и потому, что там не было ничего сугубо национального. В монастыре я искал мастеров Шаолиня, у которых остались крупицы древнего знания, выдержавшего проверку временем. Хочу отметить, что Шаолинь – очень живучая вещь. Он 45 раз горел, но благодаря силе главной идеи Шаолиня он всегда возрождается и живет снова.

- И какова же эта суперидея?

- Если очень коротко: дух и тело должны развиваться параллельно и гармонично. Многие до сих пор не могут понять, почему монахи Шаолиня занимаются кунфу. Ведь буддизм против насилия. Дело в том, что монахи Шаолиня исповедуют Чань-буддизм. Будда как-то сказал: “Вы можете петь мантры, воскурять благовония, но если вы не умеете ходить, не умеете стоять и не умеете есть, то вам никогда не достичь состояния просветления”. Другими словами, если вы не занимаетесь своим телом, то бесполезны все ваши медитации. Чаньцы культуру тела довели до уровня искусства.

- Если судить по гонконгским боевикам, то шаолиньские монахи только и делали, что участвовали в каких-то войнах, где демонстрировали свое фантастическое искусство. Как это соотносится с буддизмом?

- Боевые искусства – это внутреннее дело монастыря. Никого они не защищали, ни на кого не нападали. Как может кого-то защищать буддийский монах, если он отказался от жизни? Да он умирать не боится. Защита при отсутствии боязни смерти – абсурд. Но в свое время в монастырь стали проникать нечестные люди, которые экстраполировали искусство монахов в социум. В результате боевое искусство стало использоваться и в военных действиях. Этот процесс можно сравнить с наукой. Есть чистая наука, а есть наука, с помощью которой разрушили Хиросиму.

- Вы, наверное, не любите смотреть такие фильмы?

- Почему же? Смотрю с удовольствием. Ведь во многом эти фильмы стали началом моего пути в настоящий, а не придуманный Шаолинь. Фильмы, конечно, все наивные. Я точно знаю, что ни один шаолиньский монах в них не участвовал, но иногда в этих фильмах есть правильный дух. Это и интересно.

ОТ СЕРДЦА К СЕРДЦУ

- Вы не просто глубоко изучили шаолиньскую традицию, но еще и стали послушником монастыря. Что это значит?

- Послушник (по-китайски "куй и тицзы") – это посредник между монахом и миром. Шаолиньский послушник – это, скорее, посвященный брат. Послушник имеет учителя в монастыре. В буддизме очень важно, чтобы знания были переданы, а не просто кто-то прочитал книжку и стал считать себя буддистом. Главное – духовная передача знания “от сердца к сердцу”. Послушник живет несколько лет в монастыре и, в конце концов, делает выбор: стать монахом или нет. Есть несколько обетов для монахов. Не убивать, не присваивать чужого имущества, не допускать сексуального насилия, не сквернословить и не сплетничать, а также стараться не употреблять опьяняющих средств.

- А курить можно?

- В буддизме ничего на самом деле не запрещается. Делай что хочешь, но когда ты загнешься, то вини в этом только себя. Это не значит, что нужно жестко ограничивать себя во всем. Курение же – это отсутствие творчества. Какая-то энергия в тебе требует выхода, реализации, и ты компенсируешь это курением. Иногда бросая пить или курить, люди, наоборот, становятся хуже. Особенно, если человек не переключается на творчество. А если хочешь на самом деле бросить курить - займись цигун.

- На какие средства содержится Шаолиньский монастырь?

- Шаолинь получает деньги от государства. Ему выгодно содержать монастырь, потому что это крупный туристический центр. Монахи получают мало, но сам монастырь поддерживается в очень хорошем состоянии.

МОСТИК МЕЖДУ ЦИВИЛИЗАЦИЯМИ

- Вы создаете своеобразный сибирский Шаолинь. Зачем?

- Я считаю, что смысл русской миссии – изучить другую культуру и сделать ее своей. Кунфу ведь не имеет национальности. Если им занимаются русские люди, то оно становится русским. Но адаптировать его к нашим условиям необходимо. Ведь, например, у китайцев, занимающихся кунфу совершенно особый метаболизм, клеточный обмен, другие суставы, вообще другое состояние организма. Если русские будут заниматься так же, как китайцы, то они заработают себе артрит и ничего больше.

- А зачем вообще русским Шаолинь? Ведь, говорят, у нас есть свои славянские боевые искусства.

- В общемировом контексте эти претензии на какое-то особое славянское боевое искусство смотрятся смешно. Все так называемые традиционные славянские единоборства списаны с восточных. Причем списаны совершенно нелепо. Русский человек – не воин. У него другая миссия. Русский своей цели добивается непротивлением, ненасилием и молитвой. Конечно, единоборства, как драка, как бой, есть у всех народов. Но Шаолинь – это не единоборство, а соединение культуры тела с философией.

- Удается ли привить ростки Шаолиня на сибирской почве?

- В нашей стране заниматься кунфу гораздо сложнее, чем в Китае, даже чисто психологически. Для того, чтобы им заниматься по-настоящему, нужно отрешиться от мирского, а это достигается только в монастыре. Но наша цель иная – построить мостик между цивилизациями. Мы стараемся выявлять в Шаолине тот пласт знаний, который востребован здесь. Нас интересует только общечеловеческий фактор. Когда нас пытаются втянуть во что-то чисто китайское, мы говорим “нет”. Мы все-таки не китайцы, а русские.

УРОКИ КИТАЙСКОГО

- Китай с каждым днем становится все ближе к России, причем не только в метафорическом, но и буквальном смысле. Китайская речь на улицах Красноярска не редкость. Вы согласны с мнением, что великий южный сосед нас тихо оккупирует?

- Есть естественные процессы, которые невозможно сдержать. Пустым местам свойственно наполняться, а полным суждено освобождаться. Очевидно, что переполненный Китай с плохой демографической ситуацией будет стремиться перелить население, в том числе и в Россию. Я думаю, нам нечего на Китай пенять, коль сами виноваты, что Сибирь и Дальний Восток перестали развиваться. Мы фактически сами готовим почву для экспансии. Я не думаю, что миграцию китайцев в Россию нужно списывать на злую волю политического руководства КНР. Они сами ничего не могут сделать с этим процессом. И не мы одни в такой ситуации. В Америку китайцев гораздо больше едет.

- “Уроки китайского” - их главный итог для вас?

- Чем больше я изучал Китай, тем больше понимал Россию. Все время варясь в собственном котле, трудно понять смысл понятия "Родина". Вблизи и вправду большое не увидать. Я достаточно пожил в Китае, чтобы понять: я там не останусь. Именно поэтому я считаю, что Россия (и особенно Сибирь) – самая свободная страна в мире.

Беседовал Александр ЧЕРНЯВСКИЙ

Назад