Китай! Как много в этом звуке
для сердца русского слилось,
как много в нем отозвалось.
Эти путевые заметки - сумбурные, но искренние, задумывались первоначально только сопровождающим текстом к фотографиям. Но у меня в гороскопе Меркурий в Водолее, Венера в Рыбах – и обе планеты в 1 доме! И ничего с этим не поделаешь. Отсюда многословие и сентиментальность.
О многом я не сказала в этих заметках: китайская еда, китайские гостиницы, китайские поезда, китайская торговля и пр. и т.д. Но об этом уже писал и еще наверняка напишет Павел Анатольевич, и я первая с нетерпением жду его очерки. Мне же хотелось просто передать свои впечатления, во многом сходные с чувствами моих попутчиков.
Итак. Лето, август. Группа определилась, 13 человек – чертова дюжина. Нехорошее число. Каким же будет путешествие? Родные и близкие загружают нас и наши сумки в поезд. Уже едем, впереди – Китай.
Перед поездкой путь в 4 дня казался бесконечным. Для "убийства времени" были взяты карты, куча кроссвордов, даже умственные книги по астрологии. И все это благополучно пролежало в сумках невостребованным. Мало того, мечты отоспаться за весь прошедший год тоже не осуществились. Не знаю, чем же мы занимались? Ну, во-первых, знакомились друг с другом более близко. На тренировках знакомство шапочное, а здесь тесное пространство и долгое время. Бесконечные чаепития и лапшеедения определили дружбу по интересам. Но самым интересным оказались психологические игры – идея Анатолия Михайловича. Сначала мы рубились в словесных поединках, как гладиаторы, не щадя друг друга. После разбора нескольких игр оказалось, что мы бились сами с собой, мы увидели себя в зеркале, и не всем понравилось собственное отражение. Расходясь по своим купе, с вытаращенными глазами лежа в темноте, мы анализировали ход игры и находили запоздавшие "убойные" аргументы, которыми мы смогли бы сразить соперника.
В поезде мы прошли речевой ускоренный курс молодого бойца, то бишь туриста, овладев лексиконом китайской Эллочки-людоедки. Первые два слова мы действительно употребляли на каждом шагу: нихао (здравствуйте) и пуяо (не надо). Затем, сколько стоит это? а то? Людмила попросила для себя записать фразу: "дайте мне не жирное и не острое". Хорошо, что она ее не выучила, т.к. ни разу за всю поездку ей не пришло в голову употребить это выражение.
Как быстро пролетело время. День, два – Забайкальск, три, четыре – Китай, Пекин, пятница, 13 августа. Вокзал, утро, солнце. Первые дружные "пуяо" таксистам – и пешком к гостинице, вглядываясь в каждого встречного китайца, в каждый дом. Быстро расселились, и уже не помнится, ели мы, или нет. Кажется, все-таки позавтракали скудной порцией какого-то салата и сифанем.
Доллары – в сумки, - и за Павлом Анатольевичем в обменный пункт и, наконец, мы что-то рассматриваем. Это парк? Похоже, что мы в Сочи. Тот же запах, та же растительность. И вот он, цигун. Группа китайцев зрелого возраста делает комплекс с мечами. А вот дед с веером, а вот дети ловят красных рыбок удочками, а вот играют на китайской "скрипке", а тут поют, а тут…, а тут… Крутим головами, щелкаем фотоаппаратами, носимся по кущам в поисках интересных кадров. О-о-о! Вот он, Китай! А ведь именно про это нам говорили наши тренеры на занятиях зимой, полуприкрыв глаза, как будто вглядываясь в свои воспоминания.
Экскурсии в Запретный город, в Храм неба описаны в десятках проспектов и отзывов о поездке в Китай. Добавить к этому нечего. И я там была, я это видела…
А вот то, что случилось только с нами и интересно только нам, - какие-то приключения и события. Ну, например, когда в первый день приезда на пешеходной улице Ван-фу-цзин потерялась Люба, и мы ее искали всей командой, прочесывая небольшое пространство, и не нашли, и устали, и сели на какие-то ступени лестницы у высотного здания, как оказалось, перед знаменитым цветомузыкальным фонтаном. Все были обеспокоены, Ковган без конца звонил в гостиницу Андрею Витальевичу, – не пришла ли Люба. И вдруг грянула музыка, и струи воды взмыли вверх, и Люба, наконец, пришла в гостиницу, и все слилось, и душа растворилась в звуках, в цвете, в струях. И хотелось воскликнуть, как у Гете: "остановись, мгновенье, ты прекрасно!"
А потом мы брели по вечернему расцвеченному огнями Пекину в гостиницу, усталые, но счастливые – целый, целый день мы прожили в Китае, а сколько таких дней еще впереди, и сколько мы еще увидим!!!
В конце нашего путешествия в последний день в Пекине мы из разных мест, где тратили последние юани, с пакетами и сумками, на такси и пешком собрались снова у этого фонтана в надежде испытать тот же восторг. Увы! все было то же: теплый вечер, музыка, шум воды, но мы были уже другими. Мы так много увидели и перечувствовали за это время. Да, красиво. Но души наши молчали. И расстроенные не получившимся праздником, мы пошли в гостиницу паковать чемоданы.>
А теперь о Шаолине. Что такое Шаолинь? Быть может, кому-то покажутся кощунством мои слова об этом монастыре, но это мое впечатление, и я его озвучу. Шаолинь – буддийская ударная стройка. "Через четыре года здесь будет город-сад". Он весь в лесах, в пыли камнерезных работ, сутолоке реставраторов. На мой взгляд здесь фальсифицируют историю, собрав откуда-то буддийские раритеты, перестраивая и подновляя храм. И при этом Шаолинь ежедневно посещают сотни туристов, тренируются иностранцы, привозят в спортшколу Шаолиня детей китайцы. Суета сует.
Но я запомнила первый вечер в Шаолине, когда под проливным дождем выгрузились из автобуса, расселились в затрапезной гостинице и, поужинав, вышли на улицу. Стоял непроглядный туман, дождь лил и лил, а Олег, человек из Питера, скупой на слова и эмоции, поднял счастливое лицо к небу, развел руки и воскликнул: "Неужели я в Шаолине?!"
Не буду лицемерить. Шаолинь зацепил и меня. Но я поняла это не сразу. Он проникал в меня постепенно, как медленно действующий яд, отравляя душу то рассказом Ковгана о первых патриархах, то древними фресками в женском буддийском храме, то видом с горы Дамо, то внезапно вспыхнувшей в небе полной луной.
А знаете ли вы Шаолиньскую ночь? Нет, вы не знаете Шаолиньской ночи. Она приходит стремительно и внезапно, как гильотина, отсекая суетно прожитый день. Она наполнена звоном цикад, редкими огоньками светляков, шумом горной речки, запахами полыни, немолчным звуком камнерезки и прожекторами монастыря.
После вечернего чаепития или сразу после ужина мы группками растворялись в темноте и бесчисленное количество раз медленно брели по аллее до въезда в Шаолинь, сидели в свете зеленых ламп у ворот монастыря, или поднимались вверх по дороге к горе второго патриарха, стараясь впитать в себя и запомнить все, что нас окружало. Вот только фотографий об этом нет.
Дальше и дольше всех бродили мы с Любашей, поздними возвращениями будя уже уснувших хозяек гостиницы, и в темноте нашаривая дверь в свою комнату.
Еще в поезде А.М. предупредил, что согласно его статистике в каждой поездке обязательно в группе бывает 2-3 больных и 1 нытик. Без больных у нас не обошлось. Чего стоит только история с Людмилой, которая чем-то отравилась, а потом ночью вместо угольных таблеток в темноте съела 7 таблеток анальгина, и обнаружила это только утром и то не по самочувствию, а по найденной упаковке от таблеток. Или другая история с Леной уже по дороге домой в Пекинском аэропорту, где, оказывается, каким-то прибором незаметно измеряют температуру каждого проходящего пассажира. Так вот, ее градусы зашкаливали – 39. Нашу группу тормознули на регистрации, Лену изолировали от нас, и все могло кончиться очень печально (тьфу-тьфу, не для Лены, а для группы, поскольку виза у нас была общим списком и потеря одного члена грозила задержкой всей группы.). Мы уже рисовали себе картины ужаса: бездомные, безденежные, безработные! К счастью для всех у меня совершенно случайно бултыхались в сумке какие-то китайские таблетки от простуды, которые мне всучили еще дома для образца – показать упаковку в китайской аптеке и прикупить еще. Таблетками я по жизни не пользуюсь, поэтому не прикупила, а образцы остались. Они-то и спасли Лену и нас всех. Незаметно проглоченные по команде А.М. на контрольном пункте пара таблеток понизили Ленину температуру на 1 градус – и нас выпустили на Родину.
Елки, как увлеклась болезнями, а ведь речь-то не о них. Итак, подчеркиваю - да, были у нас больные, но нытика – ни одного!!!
Главное, ради чего совершают паломничество в Шаолинь – тренировки. Наша группа состояла из 4 цигунистов и 6 кунфуистов. Перевес в сторону последних – и мы занимаемся кунфу, причем дважды в день.
Наш тренер Тин-Куо-Пао, хоть мал ростом, но очень строг. Сперепугу мы совершали спортивные подвиги, немыслимые в родных стенах: завязывали ноги в лотосе, растягивались шпагатом, складывались пополам в мостике. Мы решили хоть умереть, но Россию не опозорить. У этого же тренера занималась группа французов. Опытный глаз Анатолия Михайловича определил, что против нас они – утюги. Правда А.М. мог дать им необъективную оценку, поскольку, оказывается, он не любит французов еще с войны 1812 года.
Не знаю, насколько искренним был отзыв Тин-Куо-Пао о нашей группе, но он сказал, что, чуть ли не впервые видит таких способных (на все способных!) лаоваев. Хочется верить, что его оценка не зависела от гонорара.
Из Шаолиня мы делали вылазку в Лоян в пещерный храм Лун-мэнь и буддийский храм Бай-ма-сы. О Лунмэне трудно рассказать что-то внятное – я там была без сознания, причем не помню, как и где я его потеряла, - кажется, возле центральной фигуры Будды. Очнулась только в забегаловке, где нас так накормили, как могли бы это сделать в какой-нибудь родимой столовке – ну, просто полный фэн-шуй! Кости рыбы под соусом, шкура свиньи со щетиной и еще что-то столь же малосъедобное. Единственное, что вызвало хоть какое-то одобрение - пельмени, но и они не спасли общее впечатление от несъедобного обеда.
В тот же день мы побывали в Бай-ма-сы. Нам повезло, мы попали к началу службы, о которой возвестили звуки барабана в хорошем дискотечном ритме несущиеся из башни слева от входа. Барабан умолк, и в проеме показался фактурный монах в белых перчатках, проверяя эффект от своего выступления. Одна часть группы осталась на службу, другая разбрелась по территории храма, как всегда щелкая фотоаппаратами и позируя друг другу. Бай-ма-сы переводится как Храм белой лошади, и территория храма конкретно благоухала продуктом жизнедеятельности этого благородного животного, причем мы наблюдали, как этот продукт монахи в тачках развозили по цветникам.
В последний день в Шаолине наше руководство регламентировало время и пространство, в котором мы обитали, и двинуло нас на Драконьи озера. Недолгий подъем на фуникулере, осмотр домика второго патриарха. Куда дальше? "Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет" – поют наши соотечественники в популярной бардовской песенке. Но кто сказал, что мы умные? Мы продвинутые! И мы двинулись туда, куда вели многочисленные китайские ступени по многочисленным китайским горам! Это был скоростной подъем, ну и, разумеется, скоростной спуск. Нам некогда было любоваться китайскими пейзажами - ведь есть фотоаппарат. Щелк, щелк! готово! Запечатлено! Дома разглядим. Длинноногая молодежь, как сайгаки, скакала через несколько ступенек. "Зрелая" часть команды, маскируя одышку внезапным интересом к чудненькому виду, тащилась в арьергарде. Но в целом мы шли в хорошем темпе. Пробежав по китайским горкам, проскочив станцию фуникулеров, мы тем же галопом поскакали вниз к Драконьим озерам, каждый миг ожидая, что вот-вот откроется водная гладь в каком-нибудь остывшем кратере вулкана. Но тропа внезапно оборвалась в расщелине у каскада водопадов. Так вот где водятся драконы!
И снова щелк! щелк! Сайгаки – на скалы, русалки – в воду!
Павел Анатольевич перед походом обещал 10 юаней тому, кто поймает богомола, причем очень выразительно изобразил этого довольно мерзкого насекомого. Увы! так никто и не смог улучшить свое благосостояние за счет энтомологического интереса нашего тренера.
Ну, вот и все. Мы улетаем. Чудный теплый пекинский вечер сменился дождливым утром. Пекин плачет?
Такси, аэропорт, Толмачево, Новосибирск. О! Мы дома. И глядя в окно вагона, я испытала еще раз чувство благодарности к Китаю. Спасибо тебе, чужая страна, - ты удивила и очаровала меня. Но если бы я не побывала там, я бы не знала, как широка и просторна наша земля, как щедра и могуча наша тайга, как полноводны и чисты наши реки и как хорошо работает наш водопровод!
И как эпилог, вспоминается анекдот про йога, который совершив перелет, сел у трапа самолета и на вопрос, почему он здесь сидит, ответил: "тело мое прилетело, но моя душа не умеет так быстро летать".
Наверное, наши души все еще бродят в окрестностях Шаолиня, замирая на ступенях горы Дамо, или присев у домика второго патриарха, или глядя в блюдца Драконьих озер.
Мы еще вернемся туда…
Эльвира Тамулис
сентябрь 2004 года.